Главное

• 
• 

Подробности

Опубликовано 17.08.2024 16:12

В.И. Сергиенко: «Успехи, достижения этих людей согревают моё сердце»

Путь от сельской школы до президиума РАН

Нынешний год значим для российских учёных 300-летним юбилеем РАН, для научной молодёжи из Владивостока – вкладом в победу в конкурсе «Молодёжная столица России», а для героя нашего интервью ещё и славной личной датой. Речь об учёном, чья известность давно вышла за пределы Дальневосточного отделения РАН. О своём пути в науку рассказывает накануне юбилея советник РАН, научный руководитель Института химии ДВО РАН, академик РАН, доктор химических наук, профессор Валентин Иванович Сергиенко, более 20 лет руководивший Дальневосточным отделением РАН.

– Путь в науку начался со школы, благодаря педагогам, пробудившим интерес к познанию мира и стимулировавшим любопытство. Я учился в школе в селе Новосысоевка. Это было крупное село с колхозом, электромеханическим заводом, леспромхозом, несколькими военными аэродромами в окрестностях. Неудивительно, что в школе работали великолепные педагоги из семей военнослужащих. У нас была прекрасная «англичанка», окончившая 1-й Московский государственный педагогический институт иностранных языков имени Мориса Тореза, знавшая в совершенстве язык, стильная, все старшеклассники были просто влюблены в неё. Учитель физики и астрономии – бывший военный, участник Великой Отечественной войны, курировавший конструирование зрительной трубы для астрономии и другие наши эксперименты, учитель истории – незаурядный человек, великолепный рассказчик. Нам повезло, что неординарные преподаватели были по всем основным направлениям школьной программы. Они не только учили, но также способствовали формированию основных черт характера. 

После окончания школы у меня был выбор между реализацией детской мечты стать моряком, обучившись в Дальневосточном высшем инженерном морском училище имени адмирала Г.И. Невельского, или поступить в Дальневосточный государственный университет и получить классическое высшее образование. В то время о профессии учёного я не задумывался. В ДВВИМУ меня не пропустила медкомиссия, но я легко поступил в ДВГУ с надеждой в будущем специализироваться в области физики моря.

Во время обучения на втором курсе умер мой отец, прожить на стипендию в двадцать два рубля без подработки было невозможно, но выручили преподаватели кафедры теоретической физики, устроившие меня лаборантом. Когда началась специализация, я не смог уйти на физику моря от людей, поддержавших меня в трудное время.

В Отдел химии Дальневосточного филиала Сибирского отделения АН СССР (с 1971 года – Институт химии Дальневосточного научного центра АН СССР) пришёл по приглашению Владимира Егоровича Карасёва, окончившего наш факультет на пару лет раньше меня. Отдел размещался в здании, где сейчас располагается ДВО РАН, по адресу: ул. Светланская, 50. Занимался эффектом полых трубок, используемым в методах абсорбционной спектроскопии, комбинационным рассеянием, люминесценцией, а когда приобрели ИК-спектрометр, то по указанию руководителя отдела кандидата химических наук Михаила Алексеевича Михайлова освоил инфракрасную спектроскопию.

Так начиналась моя работа в Институте химии, в котором прошёл путь от старшего лаборанта до директора. На мой взгляд, всё сложилось интересно, результативно, я доволен жизнью и рад, что судьба распорядилась именно таким образом.

– Валентин Иванович, чем отличается научная молодёжь 1970-х от современной?

– Думаю, что принципиальных отличий нет. Те и другие горячие, порой авантюрные, поскольку недостаток необходимого объёма знаний компенсируется энергией напора. Молодой талантливый исследователь берётся за задачу, нерешаемую с точки зрения опытных старших коллег и, иногда, успешно с ней справляется!

Но не всегда.

Конечно, нынешние студенты первых курсов университетов образованы шире, чем были мы в их возрасте, и имеют представление о многих вещах, о которые мы даже не подозревали. Но мы умели решать самые разные практические задачи, даже если к науке они имели малое отношение.

В студенческих стройотрядах мы возводили не только коровники, но и дома от фундамента до крыши. Первый телевизор я увидел только во время учёбы в университете. Но уже через два года среди нас появился хорошо разбиравшийся в радиофизике Юра Кулеш, впоследствии известный специалист по ЯМР-спектроскопии, и в общежитии на Октябрьской, 47, мы сами собрали телевизор, у которого и корпуса-то не было, картинка дёргалась, а высоковольтный трансформатор шипел как Змей Горыныч. Но это не мешало нам смотреть хоккей!

Помнится, во время обучения в аспирантуре меня направили в Радиевый институт имени В.Г. Хлопина, чтобы снять длинноволновые ИК-спектры некоторых образцов. Коллеги предположили, что интересные эффекты могут быть обнаружены за пределами доступной для измерений спектральной области, пообещали помочь элементной базой, если я возьмусь за усовершенствование спектрометра. В итоге я собрал установку, на которой в ручном режиме по точкам, но всё-таки зарегистрировал спектры в области от 400 до 200 обратных сантиметров и, действительно, получил интересные результаты! Умение работать руками не раз выручало в сложных ситуациях.

А ещё мы были более романтичными. Помнится, как зачитывались книгой Даниила Гранина о молодых физиках «Иду на грозу». Её, разобранную по частям, передавали по очереди, а порой вырывали из рук!

Иногда говорят, что в стране был период, когда природа «отдыхала» и не рождала незаурядных исследователей. На мой взгляд это не так, в эти годы в силу ряда причин многие талантливые люди пошли не в науку, не реализовались как учёные. Но когда после 2000 года изменились условия, как бы из «ниоткуда» появились активные, энергичные, хорошо образованные молодые ребята.

Сейчас выросший базовый уровень создаёт условия для завершения квалификационных работ в более сжатые, чем раньше, сроки. Такие люди уже со второго курса работают в лаборатории, а к защите дипломной работы у них по десятку публикаций.

– Расскажите о ярких событиях в вашей жизни. Встречи с какими людьми стали самыми запоминающимися?

– Яркие события были неразрывно связаны с неординарными, запоминающимися людьми. Первыми из них на моём пути были проректор по научной работе ДВГУ, заведующий кафедрой теоретической физики кандидат физико-математических наук, профессор Алексей Данилович Ершов и декан физико-математического факультета, кандидат физико-математических наук Валентина Владиславовна Ветер, сыгравшие выдающуюся роль в становлении научной деятельности и развитии физического образования в университете. Сегодня среди их учеников не только кандидаты, доктора наук, но и члены РАН.

Позже, в Институте общей и неорганической химии имени Н.С. Курнакова АН СССР (ИОНХ), познакомился с доктором химических наук, профессором Миррой Ефимовной Дяткиной, стоявшей вместе с доктором химических наук, академиком АН СССР Яковом Кивовичем Сыркиным у истоков квантовой химии у нас в стране. По рекомендации директора-основателя Института химии ДВНЦ АН СССР (а в то время ещё отдела химии ДВФ СО АН СССР) члена-корреспондента АН СССР Юрия Александровича Гагаринского, однокурсника Дяткиной по МГУ, я консультировался с ней по вопросам особенностей спектров люминесценции некоторых уранилов.

Уже будучи заместителем Юрия Александровича познакомился с академиками АН СССР, Героями Социалистического Труда директором ИОНХ Николаем Михайловичем Жаворонковым и директором Института физической химии АН СССР Виктором Ивановичем Спицыным, который, кстати, «подвиг» меня на защиту докторской диссертации.

Были ещё интересные встречи с такими замечательными людьми как академики Жорес Иванович Алфёров, Николай Павлович Лавёров, Юрий Александрович Буслаев, член-корреспондент АН СССР Виктор Михайлович Вдовенко. А наши дальневосточные учёные... Почитайте серию «Легенды дальневосточной науки», которую выпускает ДВО РАН. Я знал этих людей, контактировал с ними, они были действительно героическими, легендарными личностями, оказавшимися в нужное время в нужном месте и определившими современный облик нашего Отделения!

Давно замечено, что если есть острая общественная потребность решения какого-то вопроса, знающие люди и энергичная инициативная молодёжь, то решение будет найдено непременно!

Так случилось с разработкой в Институте химии и применением метода микродугового оксидирования (МДО) в судостроении. После одного из заседаний в отделе науки и учебных заведений Приморского краевого комитета КПСС институт посетила группа руководителей ряда дальневосточных предприятий. Вениамин Павлович Долгов, директор Дальневосточного завода «Звезда» (г. Большой Камень), услышав мой рассказ о способе электролитического нанесения оксидных покрытий на алюминий и его сплавы, задал вопрос о возможности создания покрытия на титане.

На производстве задача оксидирования титановых поверхностей осложнялась замысловатостью конфигурации обрабатываемых деталей и наличием сварных соединений, что при обычном, термическом оксидировании, вело к большому количеству брака. Я пригласил разработчика (в то время кандидата технических наук) Павла Сергеевича Гордиенко, который тут же, в лаборатории, продемонстрировал принципиальную возможность получения покрытия на титане. Нас пригласили на завод, где и были выполнены все необходимые исследования, а уже через два года заказчику предоставили полный комплект документации.

Эта технология получила развитие и с видоизменениями применяется до настоящего времени. Так конкретный запрос производства дал толчок развитию нового научного направления в институте. Сегодня направление – формирование функциональных защитных покрытий на металлах и сплавах – одно из важнейших в институте.

– Валентин Иванович, каким для вас стал период крушения социализма и становления нового общественного строя?

– Началу крушения социализма в академической среде не придали должного значения, поскольку политическая активность учёных традиционно невысока. Исследователи занимаются профессиональными задачами, научной карьерой, поэтому то, что назревало за пределами «башни из слоновой кости», оказалось недооценённым для большинства «естественников».

Находясь в Москве в командировке, я был у Белого дома за пару дней до его расстрела. Заборов в то время не было, поэтому я смог подойти вплотную к стенам, где одновременно проходило несколько митингов, в которых все кричали, перебивая друг друга, но никто никого не слушал.

Через несколько дней после возвращения во Владивосток танки расстреляли Белый дом. Вот тогда ужаснулись все! Вскоре я снова оказался в командировке в Москве, был около обгоревшего Белого дома с пробитыми стенами...

Началось крушение отечественной науки. Мы не предполагали, что оно станет столь масштабным. Например, из научного центра Академии наук в Черноголовке, где часто бывал в командировках, за границу уехали многие мои знакомые коллеги.

– А как сложились судьбы тех, кто уехал?

– По-разному. Говорят, что в Калифорнии проживает около полумиллиона выходцев из бывшего СССР. Это талантливые учёные, инженеры, программисты, но профессиональная карьера мало у кого удалась. Из многих встреч с учёными за рубежом я знаю только один случай, когда молодой геофизик, доцент МГУ, сделал в США успешную научную карьеру. Это Владимир Евгеньевич Романовский, профессор геофизики Университета Аляски (Фэрбенкс, США), специалист по мерзлотоведению, создавший на Аляске лабораторию, в которой из 15 человек 14 были русскоговорящими,. Его лаборатория – лидер по исследованию вечной мерзлоты на Североамериканском континенте, а он – наиболее авторитетный эксперт в мире. Его полигон – вся Канада и Аляска.

Многочисленные встречи с нашими соотечественниками, в том числе проживавшими во Владивостоке, свидетельствуют о том, что, оторвавшись от Родины, они своими там так и не стали и карьеры в науке не сделали. Материально многие обеспечены неплохо, но позиции выше ассистента профессора редко кому удаётся занять, притом, что речь идёт о высокопрофессиональных специалистах. Также и в списках авторов публикаций на первом месте их также редко увидишь.

Интересно, что дети некоторых из уехавших вернулись в Россию.

– Как связаны наука, инновации, производство? Какие научные направления в ближайшие годы будут развиваться активнее остальных?

– Не будет большим открытием заметить, что наука и практика неразрывно связаны и их развитие тесно переплетено. Уровень развития науки определяет уровень развития реального сектора производства. Но с другой стороны потребности развития последнего ставят актуальные задачи перед наукой. Примеров множество – возникновение геометрии, развитие механики, астрономии и так далее. Одним словом – приоритеты развития науки диктуются потребностями практики и интересами общества.

Многими открытиями наших учёных можно и нужно гордиться, однако проблемой остаётся перевод новых знаний в практику. При этом ещё со времён Дмитрия Ивановича Менделева известно, что «прибор должен работать не в принципе, а в кожухе».

К сожалению, в стране до сих пор не сформирована стройная система поддержки инновационного предпринимательства, нет доступных разработчикам инвестиций даже для создания опытного образца, не говоря уже о выпуске опытной партии какого-либо продукта. Вызвать реальный интерес предприятий к идеям учёных удаётся очень редко. Тем более что период их окупаемости, как правило, высок. Но мы все видим изменения, происходящие сейчас в стране, так что в будущее смотрю с оптимизмом и надеюсь, что необходимые программы поддержки, «длинные» и «дешёвые» деньги в распоряжении разработчиков непременно будут появляться. При этом нужна хорошая экспертиза, а ответственность разработчиков за реализацию проекта должна вырасти.

Было время, когда в приоритете было развитие геометрии, механики, химии, ядерной физики. Сегодня, как я считаю, высшим приоритетом являются науки о жизни в широком смысле. Речь о новом уровне понимания сложнейших биологических процессов, революционных подходах в медицине, продлении жизни, создании новых лекарственных препаратов, лечении неподдающихся пока что заболеваний и так далее. Это не означает, что развитие других направлений остановится. Для общества важно непрерывное совершенствование наших знаний об окружающем мире, но сегодня развитие в области биологии, медицины, медицинской химии и физики, биохимии, биофизики, генетики особо актуальны.

– Император Франции Наполеон Бонапарт говорил, что каждый французский солдат носит в своем ранце маршальский жезл, а какие вершины со временем могут покориться младшему научному сотруднику ДВО РАН?

– Недостижимых вершин нет, есть пока что непокорённые. Но путь к ним потребует большого упорства и, безусловно, удачи. Современная наука делается не одиночками, а коллективами одарённых, подготовленных к работе людей, обладающих материальными ресурсами и оперативным доступом к информационным ресурсам: первоисточникам, конференциям и так далее. Для успешности научных исследований нужно свободное профессиональное общение с коллегами и открытая среда. При этом важно оказаться в команде, двигающейся в правильном направлении. Разумеется, случаются исключения как, например, математик Григорий Яковлевич Перельман, но и они подтверждают правила.

Перспектива есть у всех: кто хочет идти – достигнет, кто не хочет, того и не заставишь. А маршальский или другой жезл – в значительной степени это подарок судьбы. Судьба может вовремя свести с нужными людьми или развести.

Но даже очень удачливые исследователи ограничены возможностями научно-технической базы. Например, если бы в 1970-е годы у нас появились автоматические дифрактометры, кристаллохимия уже тогда получила бы мощнейший импульс к развитию.

– Что хотели бы пожелать молодой научной смене?

– Расскажу на примере, известном многим коллегам в Институте химии. В лабораторию сорбционных процессов перешёл из ДВГУ молодой кандидат наук Валентин Александрович Авраменко. Примерно в то же время появилась задача утилизации радиоактивных отходов (РАО). Спустя время, в результате упорной работы многие сотрудники защитили кандидатские диссертации, а Валентин Александрович Авраменко, Светлана Юрьевна Братская (ныне член-корреспондент РАН), Вениамин Викторович Железнов, Лариса Алексеевна Земскова, стали докторами наук. Эта «вспышка» научной активности стала возможной благодаря масштабной задаче, творческой атмосфере в коллективе, созданной усилиями талантливого руководителя, не страдающего «звёздной болезнью», который где мог – помогал, где не мог – не мешал. На определённом этапе мы детально обсуждали состояние дел по всем направлениям, новые задачи, успехи и неудачи практически ежедневно. Здесь генерировались новые идеи, нащупывались неизведанные направления развития.

Отличный коллектив, замечательный руководитель, яркие решения!

Так среда и ситуация за очень короткое время позволили сформировать мировой известности радиохимическую школу. Подобные ситуации взрывного роста могли бы множиться, если не бояться рискнуть, оставить то, что тебе хорошо знакомо, и сделать шаг «в сторону», чтобы заняться другими задачами. Но нечасто удавалось «выманить» перспективного специалиста из «уютной норки» с хорошо известной ему темы.

Молодому учёному хочу пожелать, чтобы судьба привела его в творческий коллектив, в котором он сможет вырасти. Потому что экспериментальная наука делается не одиночками, а коллективом, которому нужна творческая среда, актуальная интересная задача и мудрое руководство.

– Что должно стоять на праздничном столе у главного химика ДВО РАН?

– С тем, что я «главный химик» не могу согласиться. Напротив, чувствую некоторую ущербность от того, что, проработав всю жизнь в химии, химиком не стал. Я получил базовое физическое образование и воспитан как физик. Для меня на первом месте физические явления и физические процессы, которые, так или иначе, проявляются в химии.

В моей голове другие конструкции: сорбция основана на взаимодействии, например, электростатическом или ван-дер-ваальсовом, достоверно описываемом уравнениями и законами. В физике древо знаний зиждется на твёрдом основании, которое, по большому счёту, всё определяет.

Что касается стола, то – про праздничный не скажу, а на рабочем стоят хорошие книги. Люблю «размять» мозги неординарными задачами.

Я счастлив, что моя судьба в науке сложилась так, как поначалу даже не мечтал и рад, что принимал участие в решении ряда крупных научных и научно-технических проектов, что удалось оказать некоторое влияние на развитие ряда человеческих судеб. Чаще это была поддержка, действия, побуждающие к движению в нужном направлении. Силы были потрачены не зря, успехи, достижения этих людей согревают моё сердце!

Александр КУЛИКОВ

фото из архива Института химии ДВО РАН